Вопреки бодрым заявлениям властей, общая ситуация в России больше похожа на стагнацию, чем на рост, отмечает экономист Игорь Николаев.
Наиболее тревожная ситуация складывается в строительстве и торговле.
Число банкротств в России приблизилось к историческому максимуму 2009 года. Такие данные приводят СМИ со ссылкой на расчеты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). В третьем квартале 2017 года обанкротилось на 12,4% компаний больше, чем за аналогичный период 2016 года. «Достигнутый по итогам августа-сентября уровень банкротств даже немного превысил пиковое значение марта 2015 года. Более того, значение сентября всего лишь на 2,1% ниже исторического максимума (октябрь 2009 года)», — говорится в докладе ЦМАКП.
Характерно, что бум банкротств происходит на фоне официальных заявлений о прекращении кризиса, начале экономического роста в России и роста мировых цен на нефть. О причинах продолжающегося ухудшения состояния российской экономики обозревателю «Росбалта» рассказал директор Института стратегического анализа Игорь Николаев.
— Чем вы объясняете такой рост числа банкротств российских компаний и как это соотносится с заявлениями властей о том, что мы выходим из кризиса?
— Если посмотреть на другие интересные показатели, которые, впрочем, у нас не сильно афишируются, то удивительным этот факт не назовешь. В частности, я имею в виду такую вещь, как сальдированный финансовый результат. Он может показаться скучным бухгалтерским показателем, но речь в нем идет о прибыли компаний за вычетом убытков. За восемь месяцев текущего года сальдированный финансовый результат российских предприятий на 8,5% хуже, чем за соответствующий период прошлого года. То есть, с точки зрения финансовой отчетности, ситуация сейчас хуже, чем в прошлом году. Поэтому неудивительно, что число банкротств растет.
Есть в этом показателе и некоторый субъективный фактор. Я имею в виду, что к банкротствам в России стали относится более спокойно. У нас долгие годы ушли на то, чтобы объяснить, что банкротство это не разорение предприятия, а, прежде всего, его защита от кредиторов. Сейчас хозяева более спокойно идут на эту процедуру, если компания действительно находится в предбанкротном состоянии. Из этих двух факторов — объективного и субъективного и складывается рост числа банкротств.
— Хочу обратить ваше внимание, что самое большое число банкротств мы наблюдаем в таких важных отраслях, являющихся в определенной мере индикаторами состояния экономики, как строительство и торговля. Обычно резкое ухудшение дел именно здесь является признаком приближающегося экономического кризиса.
— Я уже сказал о таком показателе, как сальдированный финансовый результат. Так вот именно в торговле и строительстве ситуация по нему действительно наихудшая. В торговле он хуже прошлогодних отчетов на 34 процентов, а в строительстве — на 26 процентов. Является ли это предвестником экономического кризиса или нет, но такие показатели этих отраслей заставляют с тревогой относиться к будущему. Особенно, если учесть, что и торговля и строительство это, так называемые базовые виды деятельности. Торговля, и оптовая, и розничная у нас занимают 16-17% от общего ВВП. Это больше, чем добыча полезных ископаемых.
— Мы с вами не раз говорили о ценах на нефть. Сейчас мы видим, что они подросли, но рубль по отношению к основным мировым валютам на этом фоне не только не укрепляется, но продолжает понемногу девальвироваться. Чем вы это объясняете? Действиями правительства или какими-то другими факторами?
— Действия правительства вероятно могут влиять на это в том смысле, что разница между инфляцией и ключевой ставкой остается значительной. Правительство по-прежнему проводит жесткую кредитно-денежную политику с точки зрения насыщения экономики деньгами. Безусловно, это приводит к тому, что рубль держится, хотя и не укрепляется так, как он мог бы при таком-то росте нефтяных цен. На этом же сказывается и общеэкономическая ситуация, которая больше похожа на стагнацию, чем на рост.
Не может быть сильной валюты при слабой экономике. Так же, как не может быть слабой валюты при сильной экономике. А экономика у нас остается потенциально слабой. Что такое 1,5-2% роста ВВП при увеличении цен на нефть в два с лишним раза, если считать от начала 2016 года?
Плюс, имеют значение и другие факторы. Давит на нашу экономику и предстоящее повышение ставок Федеральной резервной системы (ФРС) США. Оно будет продолжаться. А укрепление доллара автоматически означает ослабление рубля. Даже на ожиданиях повышения ставок ФРС это уже действует. Не будем забывать и новые санкции Соединенных Штатов в отношении России. Пакет этих санкций, как известно, был принят в США в августе. Если они будут конкретизированы (я имею в виду санкции в отношении держателей российского долга, среди которых 30% — иностранцы), а это должно произойти по закону, то держатели будут выходить из этих бумаг, продавать свои активы, и все это будет действовать на рубль как понижающий фактор.
Безусловно, на курс рубля влияют и действия российского правительства, в частности, удержание им ключевой ставки Центробанка на высоком уровне в 8,5%, при том, что инфляция опустилась уже до 2,7%. Но в первую очередь, на курс национальной валюты влияют сейчас все же другие факторы.
Беседовал Александр Желенин
Самые интересные статьи «Росбалта» читайте на нашем канале в Telegram.
Источник: